Новый город - это новые постройки, планы, архитектурные решения. Нередко в связи с этим появлялись на небосклоне и новые звезды, чей гений предвосхищал события и развитие науки на несколько десятилетий, а тона столетия вперед. Не меньшее число имен осталось вне памяти людей.
Однако в Одессе с ее фартом все не так, нежели "среди там". Ведь первым архитектором и фортификатором молодого города стал человек, сведущий в своем деле, о чем говорит его послужной список "до Одессы". Его звали Франц Сент де Волан.
Голландец по происхождению, он родился в 1753 году и к прибытию в Россию в 1787 году уже был признанным фортификатором в армейском чине инженер-майора.  Современники и историки отзываются о первом строителе города у моря как о выдающейся личности, которая была всесторонне развита  и одарена, была строителем широкого профиля и громаднейшего опыта. В послужном списке выдающегося инженера де Волана только в России значится строительство огромного числа стратегических объектов. 
Попав в Московию, молодой инженер попадает в подчинение уже тогда именитейшего военачальника Александра Суворова, а в последствии становится одним из его близких друзей. Там же он знакомится с "иностранным легионом" Российской Империи - де Рибасом, Ланжероном, Ришелье и многими другими иностранцами на службе Ее Императорского величества Екатерины II. К 1789 году де Волан состоял первым инженером армии, а в 1793-м занимал ту же должность в армии Суворова в Польше. С 1795 года управлял постройкой крепостей в Фанагории, Одессе, Тирасполе, на Кинбурне и таких городов как Одесса, Овидиополь, Тирасполь, Григориополь, Симферополь, Вознесенск, Перекоп, Феодосия. Причем этот гениальный трудоголик с неистощимым запасом энергии делал это все одновременно!
С 1798 года голландский архитектор становится членом имперского Департамента водных коммуникаций и в этой должности строил Огинский канал, Мариинскую и Тихвинскую системы, обводные каналы около Онежского и вокруг Ладожского озер. Позже рескриптом Екатерины он назначен главным директором путей сообщения и членом Совета министров.
Однако вернемся к тогда еще молодому городу у Черного моря. Тогда даже не городу, а населенному пункту, стратегическое значение которого доказывали де Рибас и Суворов. В 1792 году Франц де Волан заинтересовался разрушенной турецкой крепостью Хаджибей и  создал ряд генеральных планов Одессы, поражающих до сих пор своими решениями. Фактически, планы первого архитектора Одессы указывали на то, что город станет не только военной гаванью и крупным торговым центром, но и сосредоточием общественной жизни и государственной власти в регионе.
Ведь в России, наверное, только Петербург планировался столь же осмысленно и продуманно. Александр Суворов, чей фортификационный талант был известен в Европе того времени, познакомившись с планами будущей Южной Пальмиры, к которым приложил руку гениальный голландец, писал вице-адмиралу Иосифу де Рибасу: "Ваш план устройства новой первоклассной гавани очень хорош. Вы там начальник и хозяин, а я Вам помощник".
Сам план будущего города достаточно неординарен. Поскольку инженеру была поставлена задача создать портовый город "на голых обрывах", то "фишкой" плана была заявка о проекте как о крупнейшем начинании эпохи, этаком "чуде света". Этот ход мог обусловить повышенное внимание к городу коммерсантов, ремесленников и простых людей. И вот тут возникла почва для обвинений в адрес инженера в том, что его планы не показывают основных магистралей будущего города. Фактически, город был разделен на несколько равных зон и развивался по принципу мегаполиса, застраиваясь в промежутках между центрами определившихся зон. По большому счету планы де Волана реализовались. Три из намеченных территорий не состоялись, поскольку оказались вне зоны "порто-франко", однако остальные, собственно, развивались по намеченному строителем плану. В результате произошедшего в скором времени "культурного взрыва" получили развитие три локальных центра: площади Херсонская, Северная и Вольный рынок. Близ Херсонской (Новобазарной) площади обосновались купцы и градоначальники, дворянские семьи. На Соборной площади и прилегающих кварталах обитали негоцианты и крупные чиновники. Таким образом, ближе к площадям селились "сливки общества", а в улочках и переулках рядовые жители.
Территория между образовавшимися локальными жилыми зонами в первое время действительно оставалась незастроенной, что видно, скажем, из исполнительного плана 1803 года однако развитие города "смывало" эти белые пятна - пустыри. Мало-помалу постройки, расширяясь, пошли параллельно или навстречу друг другу и к 1824 году уже заметно было направление главных улиц.

Так оказалось, что де Волан был не только строителем, но и "знатоком душ человеческих" - психологом, экономистом и социологом, который запустил механизм, в развитие которого включились первые зодчие Одессы - братья Фраполли и Торичелли.
Говоря о едином центре города, стоит признать, что он действительно не был предусмотрен. Однако при сопоставлении "деволановского" плана Одессы и его изменений от 1803, 1809 и 1811 годов, в глаза бросается не его отсутствие, а число крупных площадей, рассредоточенных в пределах границ города. Всего их восемь, расположены они примерно на равных дистанциях друг от друга и за исключением будущей Соборной площади - прямоугольны. Вот тут и возникает предположение, что отсутствие общегородского центра связано с "региональными" функциями этих площадей. Зачастую площади являются очагами жизнедеятельности окружающего их района. Вблизи размещаются административные, духовные, культурные, коммерческие учреждения, престижные предприятия сферы обслуживания, а за ними тянется и жилая зона.
Глядя на нынешнюю Одессу, понимаешь, что план Франца де Волана получил свою реализацию. А вот жизнь гениального строителя после смерти Екатерины II сложилась трудно. Любимцев императрицы следующий монарх Павел I зачастую люто ненавидел. Из Одессы он услал голландца в Мариуполь, где он и скончался в 1818 году. Однако имя этого первостроителя Одессы будет сохраняться в благодарной памяти одесситов до той поры, пока будет существовать наш город.

Стоит признать, что результаты деятельности Франца де Волана зависели не только от него лично. Не умаляя гения голландского мастера, стоит упомянуть еще о двух его помощниках. Одним из них был его соотечественник инженер-гидротехник Берк фон дер Флис.

Борис Васильевич Фандерфлис, как звали его в России, приехал в Хаджибей под руководство де Волана в 1794 году. На тот момент уже шло активное строительство молодого города. Образцовый инженер-гидротехт, как тогда называли специалистов по  строительству портов, разработал проекты молов для гавани и 2 сентября 1794 года состоялась забивка первых свай. Но не только портом занимался этот голландский мастер. Не будучи архитектором по подготовке, он, по приказу Иосифа де Рибаса, спроектировал и в 1796 году построил адмиралтейство для флотилии черноморских казаков. Кроме того, он ремонтировал крепости и шлюзы в Кинбурне, выезжал на Днепровские пороги, где проектировал шлюзовые системы. А в 1819 году его назначили гидротехтом всех черноморских портов. И чем бы он ни занимался, то ли проектированием эллингов для строительства стопушечных фрегатов в Севастополе, то ли возведением в Николаеве крупнейшей в России астронавигационной обсерватории, фон дер Флис помнил о Южной Пальмире и в 1828 году он окончательно возвращается в Одессу, где руководит строительством порта и умирает в марте 1846 года, оставив о себе память - морские ворота города.
А еще одним одесским голландцем стал инженер-капитан Викентий Ванрезант. Службу он начинал под началом Светлейшего князя Потемкина. А первым его заданием, фактически, "на выживание", стало указание строить в устье Южного Буга Богоявленск, будущий Николаев. А потом - перевод в Одессу, которая уже тогда четко дала понять, что станет культурным, торговым и административным центром Юга Российской Империи.
Первыми его строениями стали дом Франца де Рибаса в 1797 году (ныне Дерибасовская, 24), который позже, в 1807 году перестроил и расширил итальянский архитектор Фраполли и дом Ришелье на углу нынешних Ланжероновской и Ришельевской.По его проектам началось строительство церкви на Соборной площади, которая стала в ходе сооружения Преображенским кафедральным собором, а его планировка во многом повторяла схему Ванрезанта. Он же спроектировал Екатерининскую церковь, которая была разобрана в 1817 году при разбивке Приморского бульвара. А со смертью Императрицы закатилась и звезда Викентия Ванрезанта, который, как и многие, оказался в опале у Павла I. К сожалению, можно сказать, что строений Ванрезанта сегодня в Одессе уже не существует, однако он заложил предпосылки самобытной южной архитектуры начала XIX века.